Если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям.
Аспекты культурного понимания концепта «женщина» связаны с такими категориями, как родство, семья, домохозяйство (экономическая единица, в отличие от понятия семья), сексуальные нравы135. В данной главе мне предстоит с разной степенью фокусировки коснуться этих категорий. Каков «нормальный» женский тип, «правильная» женственность в представлении носителей карабахской культуры? Как культурно конструируются эти идеи и как они влияют на повседневную жизнь? Чьи интересы защищают эти возвеличенные до норм идеи? Чтобы ответить на эти вопросы, мне потребуется показать состав семьи, гендерную иерархию и уровни коммуникации внутри нее; критерии нормальности и девиации, ценности, нравы, мораль; отражение последствий войны.
В жизни карабахской женщины четко выделяются несколько периодов. Её положение в каждый из этих периодов соотносится с диспозицией к брачному состоянию и способности к деторождению. «Правильные» периоды женского жизненного цикла, «как должно быть»: скромная жизнь в родительском доме (под бдительным контролем родственников-мужчин), замужество (переход под контроль родственников мужа), материнство, приобретение высокого статуса старшей женщины (свекрови) как награда за пожизненное служение интересам семьи. В соответствии с этими этапами выстраивается и семейная гендерная иерархия – по нарастающей.
Весь период жизни в родительском доме девочку готовят к браку, и от последнего зависит вся её дальнейшая жизнь и, соответственно, её «энергетическое» состояние136 и статус. Брак имеет колоссальный эмоциональный вес в обществе – это кульминационный момент жизни женщины. Можно без преувеличения сказать, что от успешности/ безуспешности этого события зависит вся ее дальнейшая жизнь.
Некоторые попытки замерить ценностные ориентации главным образом среди женщин137 показали, что семья, ее благосостояние и процветание есть высшая ценность. Дом, подразумевающий семью и сложившийся порядок жизни, символически отождествляется с жизнью, судьбой138. Дом – это символ того, что «строится» всю жизнь, по кирпичикам и не только в буквальном смысле, но и в символическом. Построить дом, создать гармоничную семью с четко определенными гендерными ролями и есть главное дело жизни. Соответственно брачный статус в системе традиционных ценностей является самым значительным и весомым. Поэтому единственно оправданной и поощряемой в карабахской культуре женской жизненной стратегией считается создание «полноценной» семьи, которая предполагает наличие мужа и детей, при необходимости, жизнь в семье мужа, «служение» его членам139.
Жертвенность и многотерпение – центральные категории естественного языка карабахской субкультуры. Женщина несет доминанту этой жертвенности, соответственно самый романтизируемый и идеализируемый образ – женщина-жертва: пассивная, безропотная, кроткая, бессловесная альтруистка. Этот образ часто поддерживается самой женщиной на уровне повседневных рассуждений-нарративов, даже если подобное самоописание противоречит реальному положению вещей. Терпение как универсальная характеристика и жизненная стратегия имеет многократное озвучивание в естественном языке. Плодовитая, витальная – следующий набор эпитетов, описывающий образцовую женщину. Женская добродетельность манифестируется как ценность, точнее сказать, ценность- норма – «нормально», если женщина добродетельна.
Жесточайший контроль производится над женской сексуальностью, телесностью, эмоциями в целом. Механизмы этого контроля прозрачны: все члены общества следят друг за другом и особенно за молодыми женщинами (в том числе молодые женщины друг за другом), при этом нормативные представления об адекватном поведении женщин прямо противоположны по значению правилам для мужчин. Идеалы маскулинности предполагают наличие многих сексуальных «побед». «Левые» половые связи (зачастую резко приукрашенные, а иногда начисто придуманные)140 эмоционально обсуждаются мужчинами между собой в различных местах мужских социализаций и формируют одну из важнейших граней мужского образа. Это обычно ежедневные сборы в специальных местах: на стационарных или выездных кеф-ах (от арабского – ‘кейф’, ‘застолье, пиршество’) и прочих мужских посиделках (за игрой в нарды, в шашки, шахматы) или постоялках (за курением и досужими разговорами). Риторика, касающаяся поведения девушки до брака (не исключая и тех случаев, когда «честность» ее подтвердилась), моделируют ее дальнейшую жизнь и положение в семье мужа (чем больше компромата собрано на молодую невестку, тем легче держать ее в зависимом положении, в естественном языке – легче «подкоротить язык»). Заигрывание с компрометирующими суждениями, когда молодая женщина вынуждена постоянно оправдываться, делают ее положение непрочным и внушают чувство вины. В этом ряду женщина, ее «лицо», «честь» остаются потенциально уязвимым звеном – «пятно» на имени женщины остается при любом исходе, потому что «нет дыма без огня», потому что о «хорошей женщине не говорят». Но в то же время «настоящий» мужчина должен отреагировать на разговоры о своей жене, потребовав сатисфакции либо у жены, либо у злословящих, либо у тех и других. Эти дискурсы активны и являются мощным орудием стигматизации. Отрицательно характеризующие человека суждения могут актуализироваться по желанию оппонентов. Они затеняются или артикулируются в зависимости от ситуации и социального положения пропонента.
Молодая женщина сильно зависит от того, какие о ней есть мнения и в каком свете различные события из ее жизни будут представлены, поэтому она обычно ориентирована на создание и поддержание добрых личных отношений и вынуждена строить свое поведение с постоянной оглядкой на социальных нормоконтролеров. В то же время возможно некое давление со стороны семьи девушки, если она имеет сильные социально-экономические позиции и может управлять дискурсом в свою пользу. Высокий статус семьи создает некий защитный ореол вокруг женщины, обеспечивая ей своего рода иммунитет порой на протяжении всей жизни.
Генеалогическая история, то есть по сути дела сумма символических капиталов представителей рода, определяет генеалогический статус, который также может выступать как один из рычагов контролирования; как один из факторов как возвышения и возвеличивания, так и стигматизации и социального исключения. Эта изустная информация о представителях фамилий попеременно уходит в пассив или вытаскивается в актив. При «идеальном» выстраивании матримониальных стратегий припоминается и обсуждается вся жизнь семейства в разрезе нескольких поколений, причем с материнской и отцовской стороны. Нормальной, образцовой считается женщина, которая в течение всей жизни была в физическом контакте с одним мужчиной – своим мужем141